Центральную площадь Костромы называют Сковородкой. Названия у нее, конечно, менялись. Некоторое время назад она была площадью Революции, теперь стала снова площадью Ивана Сусанина. Но ее продолжают называть Сковородкой, независимо от официального имени. Видимо, образ сковороды соответствует в представлении костромичей особенностям планировки города. Площадь - это сковорода, а ведущая к ней центральная улица - ее ручка.
Правда, если взглянуть пристальнее, получается сковорода со множеством ручек. Кострома застроена по принципу лучевой или веерной планировки, улицы веером расходятся от площади. Строгое следование этому градостроительному плану - одна из особенностей, отличающих Кострому от других русских городов. Но подобная четкость возникла лишь в XVIII веке. До тех пор Кострома, как это обычно бывает в России, была скопищем беспорядочно разбросанных, а вернее, скученных строений. Причем в основном деревянных. Поэтому город, естественно, на протяжении своей истории неоднократно сгорал практически полностью.
После очередного катастрофического пожара 1773 г., когда сгорели почти все дома и церкви, стало ясно, что пора, наконец, что-то предпринять. Местные землемеры сняли план города с перечнем, "сколько чего там погорело, а при том и план погоревшим в том городе местам с назначением о построении кварталов". Но "построение кварталов" оказалось нереальным. Чтобы его осуществить, пришлось бы снести большую часть уцелевших при пожаре строений. Поэтому стали разрабатываться другие проекты.
Легенда приписывает идею веерной застройки императрице Екатерине. Будто бы, посетив Кострому, Екатерина узнала о градостроительных проблемах жителей и решила их просто и изящно. Она уронила раскрытый веер на карту с изображением Волги и сказала: "Так и стройте". Правда, Екатерина посетила Кострому за шесть лет до пожара и, следовательно, до того, как было принято решение о перестройке города. На самом деле окончательный веерный план Костромы был утвержден вполне обычным порядком обычной комиссией в 1779 г. на основе сведений, собранных ярославским генерал-губернатором Мельгуновым. Пожары после перестройки города, конечно, не прекратились, но стали гораздо менее разрушительными.